В разные периоды своей истории человек становился то сосудом божьего духа, то механистической машиной, собранной из винтиков и шестерёнок. Нашему взгляду на мир и любви к научной доказательности мы целиком и полностью обязаны вещам происходившим в 19 веке.
В Среднее века душа и тело были в оппозиции друг другу, имели разную природу и ценность. Тело было сосудом греха, и постоянно склоняло своими (не)потребностями божественную душу оступиться. Но слабое перед искушениями тело тоже создал Бог, поэтому средневековая католическая церковь долгое время запрещала вскрывать умерших, и интересоваться что там скрывает бренная оболочка. Негоже грязными руками в божий замысел лезть.
Вскрытия людей после долгого перерыва снова начали проводить в 14 веке. А широкое распространение они получили и вовсе пару веков спустя.
Казалось бы, причем тут вскрытия, когда ты обещала про психосоматику, Вера, ау?
А при том, что по мере распространения практики аутопсии (вскрытие человеческого тела по-научному), и увеличения знаний о строении тела начало переосмысляться само явление смерти. Теперь предполагалось, что не душа отходит от тела, а тело ломается подобно часам.
Европа с легкой руки Декарта стала рассматривать тело как исключительно объект человеческий, а не божественного происхождения, машину, которую возможно улучшать и увеличивать время ее использования, пусть и машину наделенную мыслящей душой.
Из этого подхода, кстати, вырос трансгуманизм с его стремлением преобразовать биологические качества тела с помощью технологий и медицины.
Итак, друзья, мы оказываемся здесь. В точке, когда прогресс расчленения тела на мелкие составляющие достиг небывалых высот, и привел к стойкой иллюзии, что любая поломка человеческого тела является обратимой, потому что сводится к техническому обслуживанию и грубо говоря замене запчасти. А врач превратился в автомеханика. Человек как целое перестал волновать человека и был сведен к набору элементарных составляющих.
Тут поразимся красоте метафоры психиатра и психоаналитика Николая Осипова считавшего, что это все равно, что «изучать архитектуру путем анализа химического состава кирпичей».
За деревьями совершенно потерялся лес.
Отсюда, кстати, берет начало проблема с врачами-убийцами, если тело настолько хорошо изучено, если человеческий гений проник в тайны его устройства, то любая смерть становится результатам врачебной ошибки.
С развитием науки медицина обрела статус подлинной области знания, а психологический подход к проблемам телесности стал чем-то вроде шаманства — дикого и малосимпатичного.
Физиология стала полностью определять бытие. Способствовал этому и прогресс фармакологии. С помощью таблеток стало возможным корректировать не только телесные проблемы, но и психические нарушения. А стало быть главная роль в психических расстройствах также стала приписываться физиологии.
При этом конечно никто прямо так не отрицает необходимость комплексного взгляда. Но на деле решающим фактором оказывается некая эффективность которую можно посчитать (что особенно важно когда вы имеете дело со страховыми компаниями).
Таблетки приносят быстрые результаты, в отличии от бесконечной неопределенной болтовни. И таблеткой можно ловко отгородиться хотя бы на время от того, что там кипит в бессознательном. Все ускоряющийся темп жизни тоже играет в этом сужении взгляда большую роль. У человека просто нет ни времени прислушиваться к себе, ни желания тратить на это силы. Концепция результата как процесса планомерной работы, уступает место быстрому исполнению.
Время приема врача становится меньше 10 минут, ему некогда разговаривать с больным, а надо заполнять бумажки.
И все больше психотерапевтических подходов в качестве своего преимущества заявляют о быстрых результатах. Человек в тебе нет ничего сложнее, чем может вместит анатомический атлас.
И как-то совершенно за всей этой эффективностью и доказуемостью стала теряться мысль высказанная французским историком со сложной фамилией Кангилем о том, что больной – это человек, который испытывает потребность говорить с другим человеком.
Если вы хотите с ним поспорить, то сначала вспомните истории про людей, которые вызывают скорую чтобы просто поговорить, а также то, насколько сильно во время болезни обычно хочется человеческого участливого присутствия рядом.
Тот самый пресловутый стакан воды конечно же вовсе не про воду, а про заботу, про вовлеченность в наше страдание.
В следующей серии (если эта будет иметь успех и наша платформа продлит сериал) будет история о рождении термина психосоматика. Оставайтесь с нами, голосуйте репостом!
